Лилии

Лилии
Я же в час пик стараюсь не попадать в общественный транспорт не потому что чувство локтя мне чуждо, а исключительно из человеколюбия.
Вот помню случился эпизод, в метро дело было, перед эскалатором на Тверской.
Несусь я на вечеринку, сама такая увешанная чертежами какими-то, еще пакетик такой миленький на руке болтается.
А суббота, вечер, т.е. людей очень немного.
Обгоняю группу граждан с воздушными шариками и еще какими-то блестящими штуками, пожилую даму. И вся в мыслях, как бы мне чего из сопровождающих предметов к утру не потерять. И что вот точно потом восстановить не смогу. И не стоит ли мне это невосстанавливаемое прям сейчас скотчем к туловищу примотать.

И вдруг меня что-то весьма пребольно неожиданно хлопает по спине.
Я с перепугу резко подпрыгиваю, резко оборачиваюсь, а сзади - пожилая дама, что, типа, говорит, быстрее меня, типа, бегаешь!
Вообще, "бегаешь" она договорить не успела, потому что я так резко обернулась, что миленький бумажный пакетик остался сзади. А тут как раз догнал, причем уже хорошо так набрал скорость, что остановиться не успел. И точнехонько на "бегаешь" вписался в пожилую даму.
А в пакете-то том был кусок польского керамогранита со стройки.

Ну, пожилая дама такого поворота событий явно не ожидала. К счастью, ее поймала группа граждан с шариками.
Ой, думаю, какая-то неудобная ситуация получилась, надо эту проблему быстренько решить.
Развернулась, значит, и дернула рысью по эскалатору на выход.
К середине эскалатора мне решать проблему надоело, по-человечески же можно ехать.
И еду я себе спокойно по-человечески, как слышу - сопение сзади, дыхание такое сдавленное.
Вот же спортсменка нашлась, думаю.
И дальше стою, на противоположный эскалатор таращусь.
А дама моя - на меня. Выше на две ступеньки встала и стоит, свербит укоризненно затылок.
На мой взгляд, свербить укоризненно и так весьма идиотический ход. А уж когда объект порицания спиной, совсем провал.
Что, говорит, понравилось бабку-то бить.

А я же вообще не в курсе, дальше в противоположную сторону смотрю.
На третьем вопросе уже все окружающие повернулись ко мне, ну я встрепенулась, поворачиваюсь.
Ой, говорю, здравствуйте, а в чем дело?
Она опять вопрос повторяет.
Да я вообще не понимаю, о чем вы говорите, женщина, я вас первый раз вижу, как вот вам не стыдно при всех на меня поклеп-то возводить, ай-яй.
Не, а вот чего мне надо было делать.

Между прочим, из-за того, что она меня извлекла из моих мыслей, я план примотки скотчем нужных вещей подзабыла.
И кусок керамогранита остался ночевать в баре, а я - нет.
Потому что в том баре какой-то мужчина так вдохновился общением со мной, что сбегал и купил лилий.
Я растрогалась сразу, не нашлась, чего сказать, а просто разревелась.
Мужчина от моей харизматичности совершенным образом ошалел, начал успокаивать теплыми словами. От такого количества любви окружающего мира развезло кранты, не остановить просто. Про бабку что-то говорила, что мы сейчас пойдем ее искать и извиняться. Что на самом деле я хороший, добрый человек, говорила, а вот же прет, и никто этого не замечает. А вот он увидел, потому что мы, хорошие, добрые люди, чувствуем друг друга.

Тут мужчина понял, пришел пиздец, потащил меня в гардероб, одевать начал.
А я реву себе дальше, но в лилии вцепилась крепко, не отпускаю.
Нам же надо курточку на тебя надеть, уговаривает он, ты и одной ручкой цветочки удержишь.
Не говорите глупостей, мужчина, отвечаю.
Он вздохнул, кое-как примотал курточку шарфиком к шее, усадил в такси, чуть не отправив по паспорту на другое место жительства.

Дома начала с лилиями суетиться, вазочку под них нашла.
Но лилии вазочку перевесили, она упала и разбилась.
Моя любимая синяя ваза из Греции. Я, может, чуть грыжу не заработала, пока ее везла, а пошлые лилии так бездарно ее убили.
Ах мерзавец и скотина, думаю, не от души подарил. Надо сейчас вернуться и сказать ему это в лицо.
И лилии свои пусть тоже куда-нибудь себе запихнет, нам их не надо, если не от души.

Остановилась исключительно благодаря своему завидному благоразумию.
Потому что не в том баре, а предыдущем, мы так благоразумно посидели, что в кошельке моем лишь одиноко болталась десятка.
Нет, конечно, можно было выехать и с десяткой. Потому что это сердца надо не иметь, чтоб не поддержать мой благородный порыв, у водителей же очень много сердец. Но я чего-то выдохлась и малодушно легла спать.
А надо было ехать, керамогранит бы прихватила заодно.